«Путин себя исчерпал»

Первый и последний президент СССР 9 февраля прочел лекцию «Моя жизнь в политике» в Международном университете в Москве. Slon публикует избранные фрагменты лекции:
О том, почему сейчас в России кризис

Сегодняший кризис – это кадровый кризис. Если мы не дадим дорогу новым людям с новыми взглядами, новыми способностями, нам трудно будет выбираться. Ситуация такова, что все упирается в систему. Систему, которая сложилась после того, как мы похоронили перестройку в годы дикого капитализма и всего, что с ним связано. Там было позитивное, но много и неприемлемого.
Мы до сих пор не вернулись по многим экономическим показателям к девяностому году! А ведь это был неудачный год.

О Путине
Я первый срок довольно активно поддерживал Владимира Владимировича, и я думаю, что я поступал правильно. Страна была в таком состоянии, что она начала расползаться. И ему тогда удалось с этим справиться. А теперь речь идет о том, что надо менять систему, а не какие-то там, знаете, бросать подачки. Вряд ли Путину удастся изменить курс. Не думаю, что надо его поносить, ему удалось сделать много полезного. Но сейчас Путин себя исчерпал, получается так.
Думаю, сейчас очень важный период, и все мы должны подумать о том, как спасти ситуацию. А ситуация такова, что ее надо спасать. Для каждого когда-то приходит время выбора. Для страны, для общества, для каждого отдельного человека. И сейчас мы должны сделать общий выбор. Мы должны вывести страну из тупика. Для этого нужны системные изменения. Для того, чтобы произвести системные изменения, нужна дееспособная Дума – а она не дееспособна. Если Путин будет все это решать –надо его поддержать. Но мне не кажется, что он будет.
У нас было немало шансов, которые мы упустили. В том числе и во время перестройки – упустили один, второй, третий шанс. Давайте вместе сделаем так, чтобы не упустить тот шанс, который у нас есть сейчас.

О расхождениях с Ельциным и путче
Сколько лет прошло – а никак не отстанут от Горбачева! Все пытаются привлечь к ответственности. Вот и сейчас опять суд хотят организовать. Раньше предлагали повесить нас с Ельциным на одном дереве. Я говорил: только, пожалуйста, не на одном суку, у нас с Ельциным были большие расхождения. На одном дереве ладно –но не на одном суку.
Путч. Вряд ли бы он состоялся, если бы я оказался на месте. Это тоже была моя ошибка. После этого события начали развиваться очень быстро и в худшую сторону. Пользуясь уже демократическими возможностями руководства, Борис Николаевич играл двойную и тройную роль. Чем только он ни занимался. Мы договоримся с ним о чем-то, разошлись – я делаю то, о чем мы договорились, а он делает все вопреки, играет за моей спиной, наносит мне в спину удары. Казалось, что мы с ним, вроде бы, поняли друг друга. Мне же в октябре 1987 года пришлось его защитить. Я считал, что если мы будем расправляться с людьми за инакомыслие, то плохо выглядим и ничего не стоим. И я его защитил. Ранг министра мы ему дали, в ЦК оставили. А были предложения из ЦК Ельцина исключить. Стоило мне чуть-чуть дать слабину, дрогнуть– и его бы снесли немедленно. Я жалею, что я его оставил.

О карьере
Началась моя политическая карьера так. В октябре 1949 года на общешкольном собрании комсомольцы должны были избрать секретаря комсомольской организации. Я был комсомолец. Каждая группа выдвинула свою кандидатуру – я был среди прочих. Каждый кандидат должен был встать и сказать что-то о себе. Это были речи на полторы минуты, я не помню, что я говорил. Но встал, сказал. А когда я стал садиться, мой стул убрали – и я со всего маху грохнулся на пол. Оказалось, это была главная часть моего выступления – мою кандидатуру уже утвердили тайным голосованием, и я был избран секретарем комсомольской организации. Вот так началась моя жизнь в политике.
Мы верили в Сталина. Когда я стал генеральным секретарем, то попросил найти мое личное дело, хотелось найти мое заявление о вступлении в партию и поcмотреть, что я там писал. Посмотрел. От души написано. Верили в Сталина, верили все, от мала до велика. Много должно было пройти лет, чтобы мои взгляды на Сталина и на жизнь вообще изменились. Вся моя карьера состоялась в КПСС. И когда говорят: «Горбачев – это продукт своего времени, продукт сталинской эпохи», – я не спорю. Да, я продукт. Но, надеюсь, не худшего вида продукт.
Я закончил Московский университет в 1955 году. Прошло 15 лет – и в 1970 году я уже оказался на посту первого секретаря райкома партии. Вы знаете, что это такое. Это очень высокая должность. Я был самый молодой секретарь райкома в стране, самый молодой член ЦК. Я оказался в среде, которая давала возможности себя проявить.

Любые инициативы тогда упирались в систему. Все было сильно забюрокрачено. Все решения принимал только центр. Ставрополь – красивый южный город, мы пытались его благоустраивать. Встал вопрос о том, что невозможно пойти в городе на прогулку, нет общественных туалетов, не в кусты же бегать. И для того, чтобы поставить в центре большого города, краевого центра, общественный туалет, надо было просить разрешение в правительстве России. Вот такая была бюрократическая централизация.

Попал в Москву. Стал сначала кандидатом в члены Политбюро, потом членом Политбюро. Политбюро во времена советские – это было наше всё. Как Пушкин.

Мы были не новички и не простаки. Мы все знали. Понимали, что страна задыхается. Все упиралось в бюрократическое засилье во всех сферах. Да, надо было что-то делать. Родился лозунг «Так жить нельзя» – в обществе, не то, что кто-то его специально придумал. Начались поиски, как жить дальше. Я встал на этот путь. Для меня перестройка была пиком моей жизненной деятельности. Сейчас, когда все уже позади, я жалею, что дело не удалось довести до конца. Но все-таки мы все сдвинули – и во внутренних, и во внешних делах.

Мы разговаривали перед тем, как мне начали предлагать идти на генсека, с женой. Я приехал вечером домой, сказал Раисе: «Завтра у нас будет обсуждение, не исключено, что меня называют и предлагают». Она спрашивает: «И что ты?» «Я не знаю, я не решился еще». А она: «А тебе это нужно?» Это интересное рассуждение, типично женское, философское . Я был самый молодой член Политбюро. Почти год Черненко не работал, я вел и Политбюро, и секретариат. Уже не оглядываясь действовал, будь что будет. И сейчас проявлю трусость и буду уклоняться? Это было исключено.
О том, что будет 
Меня часто спрашивают: а что будет завтра? а война будет? а революция? Ленин сидит в Швейцарии в январе, работает в библиотеке, дает интервью. Ему задают вопрос: «А когда же у вас в России будет революция, господин Ленин?» Он отвечает: «Ну, это дело других поколений». А через месяц,в феврале, начинается революция. И о себе могу рассказать. Мы с Гельмутом Колем встречаемся, я приехал с визитом, ведем пресс-конференцию. Нам задают вопрос: «Вы разговаривали об объединении Германии?» – «Да, конечно». – «И до чего вы договорились?» – «Ну, это дело XXI века». Берлинская стена пала через три месяца. Такие мы все оракулы.

Нам для России нужен социал-демократический проект. Который помог бы преодолеть раскол и непонимание среди демократических сил. В рамках социал-демократического проекта можно выстраивать перспективу для нашего общества. Я в этом убежден. Была социал-демократическая партия, которую я создавал, – потом я отошел от дел, там Титов остался председателем. Так Титов продал социал-демократическую партию за еще один срок пребывания губернатором своей области. Недавно встретил его во Франкфурте в аэропорту, говорю: «Как ты мог, ну как ты мог!» А была партия, зарегистрированная. А в следующий раз, когда сделали заход, я оказался в Кремле у Суркова. Я не питаю к нему теплых чувств, но нормально, он представитель аппарата. Переживает, что я публично говорю о нем: «Ну какое у нас может быть партийное строительство, когда этими делами в Кремле занимается Сурков!» И вот он говорит мне: «Михал Сергеич, ну зачем это вам, вы уже столько всего сделали! И мы вас все равно не зарегистрируем». Откровенно говорит, нахально. Мы должны ставить вопрос о том, чтобы у власти таких людей не было. Да, я говорю об этом публично. (http://slon.ru/calendar/event/745830/)